В те дни, когда он был лишь просто Вова
И где он шел с приятелем в кино
Не мог представить в голове такого,
Что мир его запомнит, как @уйло...
Со временем стал Вова наш хитрее
И жить красиво страсть как возжелал.
А путь свой, чтоб пройти его скорее
Он Феликса шинелькой прикрывал.
И дабы лучше свыкнуться с той ролью,
Что жизнь его заставила играть
Стал Вова называться просто Молью:
Для моли ведь не важно что жевать.
Когда же он на поприще том скорбном
Высот достиг, неведомых всем нам
Друзьям своим, в порыве благородном
Воздвинул Вова дружбы веpной храм.
Ну а любви народной чужды блага:
Кумиром стал Володя задарма
Ведь если есть с чего готовить брагу,
То царствуй, Вова, и вовек тебе хвала!
Боронь нас, Вова, от американцев,
"бендеров" и от геев сохрани
А если что не так - стреляй засранцев
А если надо - то на кнопку жми!
Воссел Володя прочно на престоле
Блажен, что верит в рейтингов гранит
Но мысли посещают, поневоле
И слово, что упрямо мозг твердит.
Гаага... Не сулит тебе прощенья
Гаагских судей беспристрастный взор
И табакерки, пусть, отчаянное мщенье
Не помешает видеть твой позор.
V. Rudzynskyi
В те дни, когда он был лишь просто Вова
И где он шел с приятелем в кино
Не мог представить в голове такого,
Что мир его запомнит, как @уйло...
Со временем стал Вова наш хитрее
И жить красиво страсть как возжелал.
А путь свой, чтоб пройти его скорее
Он Феликса шинелькой прикрывал.
И дабы лучше свыкнуться с той ролью,
Что жизнь его заставила играть
Стал Вова называться просто Молью:
Для моли ведь не важно что жевать.
Когда же он на поприще том скорбном
Высот достиг, неведомых всем нам
Друзьям своим, в порыве благородном
Воздвинул Вова дружбы веpной храм.
Ну а любви народной чужды блага:
Кумиром стал Володя задарма
Ведь если есть с чего готовить брагу,
То царствуй, Вова, и вовек тебе хвала!
Боронь нас, Вова, от американцев,
"бендеров" и от геев сохрани
А если что не так - стреляй засранцев
А если надо - то на кнопку жми!
Воссел Володя прочно на престоле
Блажен, что верит в рейтингов гранит
Но мысли посещают, поневоле
И слово, что упрямо мозг твердит.
Гаага... Не сулит тебе прощенья
Гаагских судей беспристрастный взор
И табакерки, пусть, отчаянное мщенье
Не помешает видеть твой позор.
V. Rudzynskyi